Собственно на ваш взгляд, если запад хочет сделать революцию в России, то кто может быть главным на данный момент проводником этого пожелания? Почему?

Зачем революцию? Там еще снова вооружаться начнут. Западу лчше Путина оставит еще на пару сроков и тогда россия сама сдохнет а вся россиская нефть и капиталы будут на западе.

(7) пока счета в банках не заморозили, чем не поддержка?...

Новодворская сможет...

А что не устраивает Запад в нынешней ситуации?

Западу вообще не нужна революция в колонии.

одной пистолетной пулей мешок с г.вном не взорвешь.. увязнет..

А где пункт Нельсон Ходорковский?

К сожалению, дурачков, котрые мечтают в очередной раз все разрушить, хватает. Из классиков:

"Воронья слободка" загорелась в двенадцать часов вечера, в то самое время, когда Остап Бендер танцевал танго в пустой конторе, а молочные братья Балаганов и Паниковский выходили из города, сгибаясь под тяжестью золотых гирь.

 В длинной цепи приключений, которые предшествовали пожару в квартире номер три, начальным звеном была ничья бабушка. Она, как известно, жгла на своей антресоли керосин, так как не доверяла электричеству. После порки Васисуалия Андреевича в квартире давно уже не происходило никаких интересных событий, и беспокойный ум камергера Митрича томился от вынужденного безделья. Поразмыслив хорошенько о бабушкиных привычках, он встревожился.

 -- Сожжет, старая, всю квартиру! - бормотал он. -- Ей что?

А у меня одна рояль, может быть, две тысячи стоит.

 Придя к такому заключению, Митрич застраховал от огня все свое движимое имущество. Теперь он мог быть спокоен и равнодушно глядел, как бабушка тащила к себе наверх большую мутную бутыль с керосином, держа ее на руках, как ребенка.

Первым об осторожном поступке Митрича узнал гражданин Гигиенишвили и сейчас же истолковал его по-своему. Он подступил к Митричу в коридоре и, схватив его за грудь, угрожающе сказал:

 -- Поджечь всю квартиру хочешь? Страховку получить хочешь?

Ты думаешь, Гигиенишвили дурак? Гигиенишвили все понимает.

 И страстный квартирант в тот же день сам застраховался на большую сумму. При этом известии ужас охватил всю "Воронью слободку". Люция Францевна Пферд прибежала на кухню с вытаращенными глазами.

 -- Они нас сожгут, эти негодяи. Вы как хотите, граждане, а я сейчас же иду страховаться. Гореть все равно будем, хоть страховку получу. Я из-за них по миру идти не желаю.

 На другой день застраховалась вся квартира, за исключением Лоханкина и ничьей бабушки. Лоханкин читал "Родину" и ничего не замечал, а бабушка не верила в страховку, как не верила в электричество. Никита Пряхин принес домой страховой полис с сиреневой каемкой и долго рассматривал на свет водяные знаки.

 -- Это выходит, значит, государство навстречу идет? --

сказал он мрачно. -- Оказывает жильцам помощь? Ну, спасибо!

Теперь, значит, как пожелаем, так и сделаем.

 И, спрятав полис под рубаху, Пряхин удалился в свою комнату. Его слова вселили такой страх, что в эту ночь в "Вороньей слободке" никто не спал. Дуня связывала вещи в узлы, а остальные коечники разбрелись кочевать по знакомим. Днем все следили друг за другом и по частям выносили имущество из дома.

 Все было ясно. Дом был обречен. Он не мог не сгореть. И действительно, в двенадцать часов ночи он запылал, подожженный сразу с шести концов.